Альтернативные методы детекции лжи

С сайта www.poligraf.sp.ru Журнал «Polygraph», 2003, 32(2), 97-106

ДЕТЕКЦИЯ ЛЖИ

Дженнифер Вендемия

Резюме

В настоящее время исследуется возможность использования нескольких современных технологий в целях выявления лжи. В настоящей статье обсуждаются потенциальные возможности таких методов, как анализ вызванных потенциалов мозга, изображений, полученных методом ядерного магнитного резонанса, измерение стресса в голосе, термография (дистанционное определение температуры поверхности кожи) и динамическое измерение диаметра зрачка глаза. Развитие детекции лжи в будущем зависит от того, насколько новые технологии будут согласовываться с современной практикой использования полиграфа в этих целях, а также от глубины теоретической и методической проработки новых направлений. Важно отметить, что наше понимание и теоретические представления о процессе лжи становятся все более сложными, так же, как и методы, которые мы стремимся применять для ее выявления.

Введение

На сегодняшний день опрос с использованием полиграфа является самым точным методом выявления лжи. Однако продолжается изучение возможностей других современных технологий, перспективы использования которых по отношению к полиграфу могут развиваться по одному из двух направлений:

1) новые измеряемые психофизиологические показатели могут стать дополнительным каналом информации в рамках стандартной парадигмы применения полиграфа или

2) они могут использоваться как основа альтернативного полиграфу подхода к выявлению лжи.

Различие между двумя направлениями носит преимущественно теоретический характер, так как использование большинства новых технологий может пойти по любому пути. В настоящее время методы термографии, анализа голоса и измерения зрачковой реакции применяются в рамках стандартной методологии использования полиграфа, поскольку все эти новые методы так или иначе оценивают состояние активности периферической нервной системы, которое с большей легкость и с не меньшей надежностью может быть определено с помощью стандартной процедуры обследования на полиграфе. Однако такие методы, как изучение вызванных потенциалов, а также функциональная магнитно-резонансная или позитронная томография оценивают состояние непосредственно центральной нервной системы и не связаны напрямую с регистрацией периферических изменений, определяемых во время стандартной процедуры обследования с использованием полиграфа. Эти новые методы могут описывать состояние когнитивных процессов во время лжи, например, таких как внимание, память, узнавание и общая умственная нагрузка. Это значит, что каждая из этих новых технологий теоретически может оказаться более эффективной для детекции лжи, чем стандартная процедура тестирования на полиграфе, ориентированная на вторичные процессы, в частности эмоции и физиологическую активацию.

Анализ голоса

Наибольшее разочарование среди новых технологий пока вызывает выявление стресса в голосе. Простая теория, которая лежит в основе этого подхода, утверждает, что состояние волнения, возникающее при лжи, отражается в незначительных флуктуациях голоса, которые могут быть легко зарегистрированы. Столь простая и по сути псевдонаучная концепция привела к появлению множества различных устройств, предназначенных для выявления стресса в голосе и активно продающихся во всем мире по ценам от бросовых до запредельных.

Согласно имеющимся данным, использование аппаратного анализа голоса в целях детекции лжи началось в 1971 году. В дальнейшем это направление активно пропагандировалось и развивалось бизнесменами – продавцами и производителями анализаторов голоса, но никак не учеными. Заявления этих продавцов и производителей об эффективности и точности их приборов были просто фантастическими. Потребность в новых технологиях в области детекции лжи, псевдонаучная простота и хорошая реклама привели к тому, что многие правоохранительные органы и коммерческие структуры оказались в заблуждении и, не имея возможности критически оценить валидность, надежность и реальную эффективность новых приборов, стали активно покупать их и использовать в своей деятельности. Кто не хотел бы иметь магическое устройство, притом достаточно простое и дешевое, которое способно определять ложь непосредственно в процессе речи собеседника? Представьте, какую пользу могли бы оказать такие приборы для анализа речей политиков, выступающих по телевизору! К сожалению, ни одно из утверждений производителей и продавцов так называемых "анализаторов стресса в голосе" никогда не было подтверждено на практике.

К анализаторам голоса, которые можно встретить на рынке, относятся Psychological Stress Evaluator (PSE), the Hagoth, the Mark II Voice Stress Analyzer (CVSA) и Computerized Voice Stress Analyzer (CVSA). CVSA является последним в ряду этих устройств и обычно представляется как новая эра в выявлении стресса в голосе. Однако единственное различие между CVSA и более ранними приборами заключается в том, что он представляет результаты обработки речевого сигнала на экране компьютера, а не на диаграммной ленте. Из 15 исследований, выполненных на приемлемом научном уровне, только в одном было получено подтверждение того, что анализатор голоса способен как-то выявлять ложь. Остальные 14 исследований показали противоположный результат. В таблице 1 перечислены указанные исследования и их основные результаты.

Таблица 1

Исследования анализа стресса в голосе в целях детекции лжи

Основной вывод, который был сделан учеными и профессионалами в области детекции лжи на основании перечисленных выше исследований, заключается в том, что выявление лжи по голосу с помощью сегодняшних подходов и устройств является невалидным, ненадежным и просто не работает.

В 1999 году состоялся судебный процесс в отношении Национального Института Доказательства Истины (National Institute for Truth Verification) и Чарльза Хамбла, одного из производителей анализатора CVSA¸ которые обвинялись в том, что с помощью производимого и применяемого ими прибора делались ложные обвинения граждан в совершении преступлений, к которым они не имели никакого отношения. Хотя по ряду иных причин судебный процесс и закончился для ответчиков благоприятно, тот очевидный факт, что CVSA не имеет научной валидности и надежности, все же получил общественную огласку. Ни этот прибор, ни лежащий в его основе метод анализа голоса не способны выявлять ложь.

Термография

Тепловизоры используются для оценки изменений кровоснабжения отдельных участков поверхности лица, прежде всего, в области глаз. Иногда изменения в кровоснабжении лица бывают очевидными, например, когда человек краснеет. Однако главной целью использования тепловизоров является обнаружение кратковременных изменений кровотока, обусловленных активностью симпатической нервной системы. Очевидным преимуществом возможного использования тепловизоров в детекции лжи является возможность из использования скрытно от обследуемого лица, поскольку они предназначены для дистанционной регистрации теплового излучения изучаемых объектов. Однако серьезным недостатком данного подхода является необходимость специальных преобразований термоизображений для получения сведений о происходящих изменениях температуры. Зарегистрированные тепловизором сигналы должны подвергаться серьезной компьютерной обработке, прежде чем можно будет их интерпретировать.

В Институте полиграфа Министерства обороны США (Department jf Defense Polygraph Institute – DoDPI) в 2002 г. было проведено исследования в формате так называемого "мнимого преступления" ("mock crime"), в ходе которого часть испытуемых-добровольцев "наносили удар ножом" манекену и затем "грабили" его, а другая часть была только проинформирована о "преступлении". В ходе последующего допроса по результатам термографического исследования удалось правильно определить 83% как "причастных к преступлению", так и "непричастных" испытуемых. В другом исследовании, проведенном в том же году, тепловизор использовался в качестве дополнительного канала информации в процессе проведения обследования на полиграфе. Полученные данные в целом показали, что в качестве независимого метода Термография обладает меньшей точностью, чем полиграф, тогда как их совместное использование повышало эффективность диагностики лжи.

Указанные исследования находятся еще в начальной стадии, однако являются многообещающими. Пока еще не разработана хорошая теория, которая обосновывала бы применение тепловизоров для целей детекции лжи. Высказывается мнение о ведущей роли ориентировочного рефлекса в изменении кровоснабжения и микроциркуляции крови в процессе лжи. Например, ранее еще Е. Соколовым было показано, что уменьшение кровотока в области лба при воздействии угрожающих стимулов является компонентом оборонительной реакции. Реакция же на новые стимулы, наоборот, сопровождается увеличением кровоснабжения в области лба, что может быть связано с механизмами ориентировочного рефлекса, направленными на улучшение восприятия. Оба эти явления могут быть положены в основу объяснения изменения температуры кожи лица, сопровождающие ложные высказывания.

Измерения размера зрачка

Измерение зрачковой реакции не является современным изобретением в психофизиологии. Известно, что расширение зрачка происходит в результате стимуляции симпатической нервной системы или снижения активности парасимпатической нервной системы, то есть имеет в своей основе те же механизмы, которые лежат в основе психофизиологической детекции лжи. Оценка зрачковой реакции используется в целом ряде прикладных направлений, таких как отвыкание от героина, оценка уровня умственной нагрузки или исследование различных аспектов памяти. Первые попытки использования зрачковой реакции в детекции лжи были предприняты в начале 40-х годов прошлого века. Эти ранние исследования показали, что в процессе лжи действительно наблюдаются изменения размера зрачка. В частности было показано, что зрачковая реакция возникает при ответах на все вопросы, относящиеся к преступлению, однако она более выражена при ложных ответах на них.

В более поздних исследованиях (1980-1996 г.г.) с использованием теста "на фактическую осведомленность" (известен также под названием "тест на знание виновного" или Guilty Knowledge Test – GKT) было продемонстрировано, что зрачок расширяется больше у "виновных" испытуемых, чем у "невиновных". К сожалению, помимо лжи, на размер зрачка могут влиять другие факторы. Например, неопределенность, которую имеет испытуемый в отношении исхода эксперимента, может приводить к более выраженному расширению зрачка, чем однозначная определенность. Кроме того, чем больше испытуемый верит в эффективность теста, тем сильнее зрачковая реакция. Далее, показано, что когнитивные процессы (процессы переработки информации), вовлеченные в подготовку и речевую реализацию лжи также могут влиять на степень расширения зрачка. Наконец, большее расширение зрачка наблюдается тогда, когда испытуемые лгут в отношении заученной ими семантической информации или искажении своих автобиографических данных.

Вызванные потенциалы мозга

Попытки использования изменения биоэлектрической активности головного мозга в ответ на действие различных стимулов, иначе называемое вызванными потенциалами (ВП), предпринимались на протяжении нескольких десятилетий. В 1994 году журнал "Time Magazine" присвоил титул Изобретателя года некоему Лэрри Фарвэллу за его работу по обнаружению специфических электрических волн головного мозга, связанных с актом лжи. Однако в действительности среди ученых все еще продолжаются дебаты в отношении методологии выявления ВП при лжи и разработки соответствующей теории.

Основываясь на результатах изучения с помощью ВП мозговых процессов, сопряженных с ложью, было предложено несколько противоречащих друг другу теорий. Так, разные ученые считают, что процесс лжи сопряжен с изменением в активности механизмов внимания, или изменением нагрузки на механизмы памяти, или разрешением конфликта, возникающего между процессами восприятия и памяти. Изменение внимания заключается, прежде всего, в его переключении на факторы возможной угрозы. Например, громкий шум привлекает наше внимание потому, что он может представлять угрозу. Аналогично вопросы, на которые человек собирается солгать, привлекают его повышенное внимание, поскольку связаны с угрозой возможного разоблачения лжи. Нагрузка на память определяется тем, какой объем информации индивид может держать под контролем и анализировать одновременно. Человек, говорящий правду, не испытывает необходимости поддерживать в активном состоянии большой объем информации, находящейся в памяти, тогда как человек, говорящий ложь, вынужден постоянно контролировать как содержание и качество своих ложных высказываний, так и содержание действительного состояния вещей. Произнесение лжи всегда является гораздо более сложной деятельностью, чем произнесение правды.

Исследования показали, что в процессе лжи наибольшие изменения наблюдаются в таких компонентах ВП, как P3b, P3a и N4. Наиболее часто упоминается компонент P3b, который оказывается информативным в экспериментальной схеме, направленной на выявление "скрываемой информации" с использованием стимулов, предъявляемых в случайном порядке ("CIT/Oddball paradigm"). В рамках этой схемы редко встречающийся стимул случайным образом предъявляется в последовательности более знакомых стимулов. Например, высокочастотный звук, время от времени предъявляемый в большой серии низкочастотных звуков, будет привлекать внимание, благодаря своему отличию от общего фона, и вызывать появление компонента P3b.

Подобные "случайные" стимулы приводят к появлению на электроэнцефалограмме волны с положительным пиком в интервале 300-650 миллисекунд от момента предъявления стимула. Максимальную амплитуду этот пик имеет в теменной области головного мозга, а минимальные – в лобной. Использование данной экспериментальной схемы для выявления скрываемой информации предполагает одновременное предъявление низко вероятных стимулов, отражающих конкретные знания виновного, и высоко вероятных стимулов, не имеющих отношения к содержанию преступления. Соответственно, характеризующиеся низкой вероятностью стимулы с элементами знания виновного вызывают более выраженный компонент Р3, чем фоновые стимулы с более высокой вероятностью предъявления. Хотя исследователи, изучающие ВП в рамках описанной экспериментальной схеме, и не определяют их точно как P3b, данные по их пространственно-временным характеристикам позволят утверждать, что это все-таки не что иное, как самые настоящие позитивные компоненты P3b.

Эффективность описанной выше экспериментальной схемы была продемонстрирована как для зрительных, так и для звуковых стимулов. Во всех случаях компонент Р3 с высокой точностью и надежность указывал на наличие скрываемой информации. Однако проблема заключается в том, что волна Р3b оказывается связанной со многими видами высших корковых функций, включая оценку значимости стимула, перераспределение внимания и переработку информации перед ее перемещением из кратковременной в долговременную память.

Сказать точно, какой из перечисленных процессов непосредственно связан с ложью трудно, и положительные результаты, получаемые с помощью описанного выше теста выявления скрываемой информации, только усложняют ситуацию, поскольку этот тест фактически зондирует память испытуемого, а измеряемый компонент Р3 скорее отражает реакцию узнавания, а не процессы, связанные с ложью.

Упомянутый выше Лэрри Фарвэлл запатентовал описанный метод выявления знаний виновного с помощью ВП, назвав его "дактилоскопией мозга" ("Brain Fingerprinting"). Цель метода – обнаруживать в памяти следы преступления. Однако известные общие ограничения метода выявления "скрываемой информации" одновременно являются и ограничениями метода "дактилоскопии мозга". Более того, "дактилоскопия мозга" основана на двух ложных предположениях. Первое заключается в том, что биоэлектрическая активность мозга признается стабильной во времени. Это совершенно неверно. Электрическая активность мозга человека претерпевает значительные динамические изменения по всем параметрам и зависит от времени суток, возраста, уровня бодрствования, наличия заболеваний и т.д. и т.п.

Второй ошибочный постулат связан собственно с природой памяти. В частности, предполагается, что память является неразрушимой и подобно видеозаписи может воспроизводиться снова и снова. Однако современные исследователи знают несколько факторов, которые способствуют искажению содержимого памяти: это естественное "стирание" информации из памяти со временем, взаимное влияние разных потоков информации, особенно уже имеющейся и вновь поступающей, а также дезинформация, искажающая соответствующее действительности содержание памяти.

Поскольку память редко бывает абсолютно точной и склонна к все большему ухудшению со временем и поскольку биоэлектрическая активность мозга не является стабильной во времени, метод "дактилоскопии мозга" совсем не является аналогом криминалистического исследования отпечатков пальцев, которое отличается очень высокой надежностью, не достижимой при регистрации ВП мозга. Поэтому "дактилоскопию мозга" скорее можно использовать в качестве дополнительного канала к полиграфу, а не как самостоятельный метод выявления лжи. Вместе с тем, в 2001 году метод "дактилоскопии мозга" был признан пригодным для использования в качестве доказательства в судах США, однако его практическое применение в конкретных делах не имело успеха.

Не все исследования связи биоэлектрической активности мозга и лжи используют описанную выше схему выявления скрываемой информации. Однако развитие иных направлений упирается в отсутствие ясного понимания того, что же в действительности происходит в мозге во время лжи. Две основные теории – изменения фокуса внимания и нагрузки на память – предполагают разные направления изменения компонента P3b. В частности, согласно первой из них амплитуда пика волны должна возрастать, а согласно второй – уменьшаться. Оба этих явления могут быть получены в эксперименте путем манипулирования условиями его проведения. Поэтому для установления связи ВП и лжи необходимо исследовать другие характеристики биоэлектрической активности мозга.

Подобно компоненту P3b, волну Р3а можно получить в схеме эксперимента со случайным предъявлением при введении третей категории стимулов – низковероятный/новый. Волна Р3а возникает также при переключении внимания, переходе от выполнения сложной задачи к более простой и при резком общем возбуждении мозга. При этом понятие Р3а относится к комплексу ранних компонентов волны Р3, наблюдающихся через 250-350 сек после предъявления стимула.

В отличие от позитивных волн P3b и Р3а, последний из используемых в исследованиях компонент N4 является чувствительным к появлению семантической рассогласованности. Некоторые исследователи утверждают, что при лжи имеет место рассогласованность между внутренней правдой и внешним ложным ответом. Компонент N4 представляет собой отрицательную волну с латентным временем около 400 миллисекунд и максимальной амплитудой в височной и лобной областях мозга. Он вызывается стимулом, который не согласуется с предшествующим контекстом и несет ограниченную лингвистическую информацию. Считается, что N4 чувствителен к аномалиям в семантической структуре высказываний и сбоям в кратковременной памяти.

Исследования, проведенные в лаборатории автора настоящей публикации, показали, что комбинация компонентов Р3а, Р3b, N4 и более поздней позитивной волны одновременно наблюдаются в процессе лжи. Ранний положительный компонент Р3а в основном локализуется в области предцентральной извилины, в которой расположены мозговые механизмы внимания. Компонент Р3b связан с активностью нескольких областей мозга, имеющих отношение к процессу принятию решения. Поздний отрицательный компонент N4 преимущественно связан с нижней лобной извилиной и отвечает за комплексную согласованность ответа с памятью и семантическим планом высказывания. Наконец, самая поздняя положительная волна возникает в височной и предцентральной извилинах и может быть связана с повторным и окончательным анализом содержания ответа.

Функциональная магнитно-резонансная томография

Когда человек выполняет те или иные когнитивные операции, такие как арифметический счет, чтение или произнесение лжи, у него активируются различные отделы мозга. Повышение активности нейронов сопровождается усилением их метаболизма и увеличением локального кровоснабжения. Для регистрации изменения кровоснабжения различных областей мозга можно использовать технологию ядерного магнитного резонанса. В типичном эксперименте испытуемый, расположенный в трубе магнитометра ЯМР-томографа, выполняет определенные когнитивные задачи. В самых первых экспериментах испытуемые рассматривали различные простые визуальные образы типа решеток, а исследователи в это время изучали характер изменений в зрительной коре.

Следует отметить, что каждая томограмма неповторима так же, как неповторим мозг каждого индивида, отличающийся формой, размером и метаболизмом. Поэтому вначале делается общее ЯМР-изображение мозга. Затем через короткие интервалы времени делаются последовательные ЯМР-снимки низкого разрешения. Часть из них делаются в процессе выполнения когнитивной задачи, а часть - в состоянии, используемом для контроля. Например, одни изображения можно получать в периоды, когда человек лжет, а другие тогда, когда он говорит правду. После этого два комплекта ЯМР-снимков сравниваются между собой для выявления зон активации в мозге. Ранние ЯМР-исследования показали, что во время лжи усиливается активность в нижней и боковой областях лобной коры, отвечающей за особо сложные процессы переработки информации. Исследования в лаборатории автора настоящей статьи свидетельствуют о том, что ложь сопровождается также повышением активности в предцентральной, средней и верхней коре лобных долей, а также в средней височной извилине.

Выводы

Полиграф продолжает оставаться наилучшим средством выявления лжи, хотя можно говорить о существовании и других методов. Эти новые методы хорошо настолько, насколько верны теории, положенные в их основу. В свое время Гэлл создал френологию как способ оценки личностных характеристик на основе измерения выступов и выпуклостей черепа индивида. Он разработал совершеннейшую технику для проведения этих измерений. Намного опередив свое время, он создал сложнейший антропометрический прибор для измерения поверхности черепа. Его измерения были великолепны и точны, но они не имели ни малейшего отношения к психологии личности человека. Поэтому важно, чтобы наши теоретические представления о процессе лжи стали бы такими же совершенными, как и технологии, которые мы используем для ее обнаружения.

Список литературы

Содержит 55 источников

Комментарий переводчика

Данная публикация продолжает оставаться актуальной и в настоящее время, поскольку с завидной постоянностью появляется информация о разработке все "новых и уникальных" методов обнаружения лжи, которые предлагаются в качестве альтернативы полиграфу. Анализ показывает, что в лучшем случае они пригодны на роль дополнительного к полиграфу канала информации, хотя современному полиграфу такие дополнительные каналы совершенно не нужны, поскольку помимо информации они приносят еще и много шума, который приводит к снижению точности решений, принимаемых в ходе обследований с использованием полиграфа.

Основываясь на личном практическом опыте и анализе научно-прикладной литературы, можно сделать несколько конкретных комментариев к рассматриваемой статье.

1. Основной вывод автора статьи об отсутствии валидности и надежности у так называемых "анализаторов стресса по голосу", наводнивших сегодня рынок услуг по детекции лжи, включая самый "совершенный" компьютерный анализатор CVSA, абсолютно правильный. Более того, обязательно надо знать, что такую же позицию по отношению к этим псевдоустройствам твердо занимает Американская ассоциация полиграфа (American Polygraph Association – APA) и Институт полиграфа Министерства обороны США (Department of Defense Polygraph Institute – DoDPI). На основе твердой позиции этих двух наиболее компетентных профессиональных организаций Правительство США запретило использовать "анализаторы стресса в голосе" для целей детекции лжи в федеральных ведомства (министерства обороны, энергетики, государственный департамент, разведывательное сообщество и др.).

Следует иметь в виду, что речь здесь идет только об устройствах, осуществляющих примитивный анализ акустической составляющей речевого сигнала. И хотя цены на них, прежде всего, по коммерческим соображениям производителей и продавцов часто бывают запредельными, а сложный компьютерный "обвес" призван создавать ореол глубокой научности, по сути, это те же самые игрушки, которые любой желающий может приобрести в магазине сувениров или в Интернете. В то же время, совершенно очевидно, что речь (устная и письмена) как таковая, а не только ее некоторые простые акустические характеристики, является мощнейшим источником информации о неискренности говорящего. Однако для того чтобы достоверно выявлять ложь в речи необходимо проводить системный анализ семантических, психолингвистических и паралингвистических составляющих речевых высказываний. Проведение такого анализа требует глубоких профессиональных знаний хорошо подготовленных экспертов и на сегодняшний день, к сожалению, не может быть реализовано ни на персональных компьютерах, ни тем более в примитивных устройствах типа "анализаторов стресса в голосе".

Более подробную информацию об истории "анализаторов стресса в голосе" можно посмотреть в специальном материала, размещенном на этом сайте.

2. Несмотря на подтверждение в условиях эксперимента возможности использования тепловизоров для выявления лжи, в прикладном плане эта технология очень далека от практической реализации. Во-первых, ее основное преимущество – дистанционность, а значит потенциальная возможность скрытного применения, существенно подрывается тем, что между объективом тепловизора и анализируемым объектом не должно быть никаких препятствий (например, камуфлирующих экранов), блокирующих тепловое излучение, что, очевидно, может создавать непреодолимые технические проблемы. Во-вторых, оборудование для регистрации и обработки тепловых изображений является достаточно громоздким и стоит в несколько раз дороже хорошего и тоже не дешевого полиграфа, что сделает его вряд ли широко доступным. И, наконец, в третьих, в реальных условиях надежность тепловизионного метода будет значительно снижаться в результате действия таких банальных факторов как движения испытуемого, сквозняки, колебания температуры и влажности в помещении, то есть всех тех факторов, которые приводят к изменению температурного баланса между кожным покровом лица и окружающим воздухом. Уместно напомнить, что исследование возможности использования тепловизоров для целей детекции лжи началось более 30 лет назад одновременно в СССР и в США, где они особенно хорошо финансировались. Никаких обнадеживающих результатов за время, прошедшее с тех пор, получено не было. Так что ожидать какого-то внезапного прорыва в этом направлении в наши дни пока нет никаких оснований.

3. Нет оснований для оптимизма и в отношении использования зрачковой реакции для выявления лжи. Как и в случае с тепловизорами, чем больше мы захотим сделать этот метод дистанционным и скрытным, тем более сложная и дорогостоящая аппаратура будет необходима и тем сложнее будет контролировать действие факторов, снижающих надежность метода, таких как колебания освещенности в помещении, движения головы, векодвигательная реакция и флуктуации психофизиологического состояния испытуемого, оказывающих влияние на выраженность зрачковой реакции.

4. Использование томографов в детекции лжи комментировать сложно. Пока применение этих монстров выглядит как экзотика, а соотношение стоимость-результат вряд ли сделают данный метод когда-либо конкурентноспособным. В то же время проводимые в настоящее время исследования мозга с использованием ядерно-магнитного резонанса могут дать очень важные сведения о механизмах лжи, которые не могут быть получены никакими другими способами.

5. Использование вызванных биоэлектрических потенциалов (ВП) головного мозга в задачах детекции лжи представляется наиболее перспективным направлением, хотя уже сейчас просматриваются ограничения их прикладного применения. Хотя в этом направлении уже сейчас достигнуты определенные успехи, одним из принципиальных препятствий широкого использования метода ВП в детекции лжи является то, что для измерения информативных компонентов ВП необходимо точно знать момент предъявления стимула, тогда как в реальных условиях, особенно при использовании стимулов в форме вопросов, это сделать практически невозможно. В то же время в рассматриваемой статье не отмечено одно важнейшее достоинство возможного использования метода ВП в качестве альтернативы классическому полиграфу, пусть даже в ограниченных задачах. Дело в том, что наиболее информативные компоненты ВП – Р3 и N4 регистрируются на интервале 300 – 600 мсек. после предъявления стимула, то есть до того, как этот стимул будет осознан испытуемым. Это означает, что данный метод, если он когда-либо будет создан, сможет иметь фактически 100-процентную устойчивость, против сознательного применения испытуемым целенаправленных приемов противодействия.

Перевод и комментарии: А.Б.Пеленицын (25 апреля 2005 г.)